Я голосую за поправки к конституции потому, что я за сохранение русского языка. Сегодня мы в массе своей говорим на чудовищно обеднённом русскоязычном диалекте. Если сравнить речь наших бабушек с тем, как говорим мы сегодня, создастся впечатление, словно мы не только не родственники, но и представители разных этнических групп. Чтобы понять насколько мы разные, не поленитесь, поищите письма с фронта своих предков (почти в каждой семье, при желании, можно найти такое письмо). Почитайте переписку смутных времен октябрьского переворота или Первой Мировой войны. Это будет совершенным откровением для многих. На фоне уровня языковой культуры того времени мы будем выглядеть сегодня лингвистическими ничтожествами.
Ради всех богов, только не подумайте, что я как-то хочу выделить себя на этом фоне, ни в коем случае. Я вместе с вами, плечом к плечу. По сравнению с нашими пращурами мы – лингвистические карлики.
И первейшей нашей задачей в вопросе сохранения языковой самоидентичности является задача по подготовке и переподготовке преподавателей начальных классов и русского языка для средних образовательных учреждений. К сожалению, сегодня мы не можем похвастаться здесь квалифицированными специалистами и это при более чем достойной оплате труда учителей в столичном регионе (об остальных говорить не стану, просто не располагаю об этом вопросе достоверной информацией). Но если мы платим учителям хорошие деньги, мы вправе требовать от них соответствующей отдачи.
Наша современная речь так далека от эталонных норм, что люди, говорящие на русском языке, нас попросту не признали бы за своих соплеменников, доведись нам встретиться. К примеру, русские колонисты в Австралии или в Латинской Америке, проживающие там компактными группами, но не оторванные от внешнего мира и всех даров цивилизации, говорят на прекрасном русском языке. Услышать от такого человека что он «не хайпится, занимаясь волонтёрской деятельностью», просто невозможно. Такой бред он в принципе не может произнести. У нас же этот набор звуков мы слышим на каждом шагу, мы с детства приучаем к этому «бреду сивой кобылы» своих детей, которые даже не вдаются в смысл произносимого.
Недавно на глаза попалось объявление: «В торговую сеть требуются волонтёры для формирования продуктовых наборов, оплата 45-50 000 руб.». Что это, слабоумие менеджеров или рекламный ход?
Родной «Mail.Ru» тоже не дает заскучать, постоянно подкидывая пищу для размышлений. Вот пример на тему: «Ответы@Mail.Ru: Кто такой волонтёр? Волонтёр, это любое физическое лицо, в том числе иностранные граждане и лица без гражданства, которые вносят свой вклад в развитие волонтёрства, осуществляя волонтёрскую деятельность, основываясь на принципах волонтёрской деятельности». Ну правда же, все сразу становится понятно!
Если бы я восьмидесятые годы двадцатого столетия загнул такой «пердимонокль» гарнизонному психиатру доктору Щетинкину, то он не без оснований усомнился бы в моей способности продолжать срочную службу.
Есть нормальное русское слово «доброволец», оно лингвистически и функционально понятно. Прежде чем что-то брякнуть, надо ну хоть немного задумываться, о чем мы говорим. «Волонтёр», это доброволец; а «менеджер», это управляющий; в свою очередь «клининг менеджер», это старший уборщик, возможно бригадир уборщиков или полотеров.
У нас очень богатый, красивый, ёмкий и правильный язык, в котором слова отражают саму суть и смысл произносимого.
Вадим Шумель