На Книжном фестивале «Красная площадь» издательство «Зебра Е» представило новинки – «Один тюлень – один пельмень» и «Блеск и нищета партизанок»
В Москве открылся ежегодный книжный фестиваль «Красная площадь», приуроченный ко Дню русского языка и дню рождения поэта Александра Пушкина. Традиционно здесь представляют тысячи новых художественных, детских и нон-фикшн книг, а также букинистические, музейные издания и комиксы.
Сборник «Один тюлень – один пельмень: стихи и проза разных лет и состояний» представил знаменитый писатель и поэт Андрей Щербак-Жуков. В книге две части. По сути – две книги. В первой собраны рассказы, написанные в разной стилистике. Все жанры, кроме скучного… Ирония переходит в философию, реальность – в сказку и фантастику. Многие произведения отсылают читателя к различным пластам мировой культуры – Сервантесу, Андрею Белому, Александру Грину, Брэдбери, Гиляровскому, Эдуарду Успенскому, обэриутам, экзистенциалистам, мифологии… Среди героев коротких историй из жизни – известные писатели: Кир Булычёв, Михаил Веллер, Борис Штерн, Генри Лайон Олди, Николай Чадович, Юрий Брайдер, Геннадий Прашкевич, Василий Звягинцев, Мирослав Немиров и др. Некоторые произведения были удостоены литературных наград: диплом Международного литературного фестиваля им. М.Волошина (Коктебель), призы форумов фантастики «Интерпресскон» (СПб), «Аэлита» (Екатеринбург), «Фанкон» (Одесса) и др.
Вот что говорят о прозе Щербака-Жукова известные писатели:
«В коротких, лаконичных историях Андрея Щербака-Жукова срослись лиризм и шутки, игровой постмодерн и серьёзные размышления, радикальная фантастика и серьёзный реализм. Эту прозу читаешь как бы между делом, а потом не можешь о ней не вспоминать»,- комментирует Роман Сенчин.
«Обратите внимание, как это сделано. Послушайте, как это звучит. И перед глазами появится картинка. Прозаик Щербак-Жуков остаётся поэтом, он конструируете, как поэт. Получается живо, объёмно, красочно. По-настоящему», – уверен Олег Дивов.
«Яркий. Умный. Точный. Разнообразный. Спокойный. Остроумный… Он любит своих героев. И уважает читателей, не заигрывает, не глядит с высока», – пишут Анна и Сергей Литвиновы.
«Всегда интересно (и полезно) вчитываться в тексты нестандартные, сохраняющие связь с традициями литературы и в то же время отмеченные привлекательной необычностью», – отмечает Геннадий Прашкевич.
Во второй части собраны стихи. Она также построена по принципу, который музыканты называют New and Best – старые хиты, неоднократно звучавшие со цены клубов и концертных залов Москвы и других городов и неоднократно печатавшиеся в литературных журнала, дополнены новыми стихами. Поэт-натуралист замечает в животных черты людей, а в людях – увы, черты животных. Абсурд и парадокс, ирония и юмор, подчас чёрный, – вот основные художественные приёмы автора. Эти строки заставляют вспомнить про изведение поэтов-обэриутов, традицию которых Щербак-Жуков творчески развивает. Часто это очень смешно, часто – заставляет задуматься…
Вот так с внешней ухмылкой и внутренней грустью автор пишет об одиночестве:
Жил среди льдин Тюлень один. И тот тюлень Варил пельмень. Спросил тюленя ламантин: – А почему пельмень – один? – Воскресный день – готовить лень… Один тюлень – Один пельмень.А вот что о его стихах говорят его коллеги по поэтическому цеху.
«Стихи Щербака-Жукова так и просятся на музыку. В них есть глубина и легкость, и наигранная глуповатость – по Пушкину». Вадим Степанцов
«Эти стихотворения написаны с большой заботой о читателе или слушателе. Что для современной поэзии довольно редкое качество». Всеволод Емелин
«Эти стихи могут читать и получать радость и дети, и «простые» люди. Он ближе к Хармсу и Пушкину. Уважение к читателю. Любовь к нему. Или, говоря точнее, доброе приятельство». Евгений Лесин
А вот, что о его творчестве пишут критики.
«Автор обращается не к беззаботным карапузам и не к побитым жизнью жертвам кризиса среднего возраста. Его адресат – это внутренний ребёнок, обитающий в недрах личности каждого зрелого человека. У кого-то этот ребёнок топчется в углу, запуганный ремнём показушной взрослости, а у кого-то, напротив, радуется и резвится, то помогая проще смотреть на жизнь, то мешая решать важные проблемы. Только в таком состоянии можно всерьёз задуматься «почему еноты не бегемоты», а затем вдруг предаться «тоске по ностальгии и ностальгии по тоске». Александр Москвитин «Литературная Россия»
Так же на стенде издательство «Зебра Е» можно найти сборник рассказов и эссе Игоря Яркевича «Блеск и нищета партизанок» (Игорь Яркевич. Блеск и нищета партизанок. – М.: Зебра Е.)
Игорь Яркевич – настоящая звезда русской прозы 90-х годов. Острый гротеск. Буффонада. Непревзойденный юмор, часто черный, иногда мрачный, но всегда неожиданный. Ирония и самоирония, полное отсутствие пафоса и политкорректности, свобода во всем – от сюжетов и поворотов до слов и выражений. Сарказм, секс, подноготная русской жизни и литературы, изнанка русской судьбы и души. Вот что такое проза Игоря Яркевича. В нулевые и десятые годы его свобода, нелояльность, непримиримость в отстаивании своей свободы художника, привели к тому, что публиковали его не так много и часто, как он того заслуживал.
В этом издании собраны, как «классические», многим известные, рассказы Яркевича, так и вещи более поздние, вплоть до совсем недавних – про Навального и covid-19. Большинство их них публиковались только в периодике или не печатались вовсе. Настоящее издание – это наиболее полное на сегодняшний день собрание рассказов Игоря Яркевича.
Игорь Яркевич – истинный нонконформист. Таким он был в конце 90-х – начале нулевых, когда его более или менее активно печатали. Таким он оставался и в последние свои годы, когда его уделом стали публикации в основном в немногочисленных журналах и газетах (в основном «Независимая газета»)…
Говорят, русский литературный постмодернизм сформировали четыре автора – выражаясь выспренно четыре столпа – Виктор Пелевин, Владимир Сорокин, Егор Радов и Игорь Яркевич. Но судьбы их сложились по-разному. И литературные судьбы и личные. Пелевин и Сорокин чутко и гибко реагировали и продолжают реагировать на перемены в мире и стране. Они постоянно находят новые темы и формы, соответствую каждодневным настроением. Радом и Яркевич до последнего писали так, как писали в конце 90-х – начале нулевых. И тот путь, и этот не плох и не хорош – так они чувствовали, так дышали. В 2009 году не стало Радова, а в прошлом – Яркевича.
Уходя из этого мира Игорь оставил довольно много разножанровых рассказов и эссе. Рассказы Яркевича чрезвычайно остроумны. Их трудно читать без улыбки. Но это грустная улыбка. И умная. Да, он не гнался за злободневностью, но очень точно выражал наше время. Он тонко чувствовал особенности русской души и русской культуры. И его откровенно научно-фантастический рассказ «Мой инопланетянин» – яркий пример этого. Инопланетянин помогает землянину лучше понять эту самую русскую душу и эту самую русскую литературу.
«Рассказы его – не сюжетная беллетристика. В рассказах его всегда есть концепция, философский взгляд и яростная тенденция», – отмечает Евгений Лесин.
А Виктор Ерофеев уверен: «Без Игоря Яркевича картина русской литературы сегодня не будет полной. Он – звонкий пересмешник ходульных истин, мастер пародий, грустный фокусник, веселый литературный жонглер».