• 19.03.2024 07:08

Тема на сегодняшний день актуальная, можно даже сказать топовая. Возможно, это прозвучит крайне цинично, но надо еще разобраться, а кто же на самом деле в большинстве случаев семейного насилия тиран и деспот? По поводу обвинения в излишнем цинизме сразу поясню: это необходимая составляющая критической оценки ситуации, исключающей эмоциональный подход в рассмотрении конкретных случаев и одно из необходимых качеств специалиста, защищающих его от синдрома профессионального выгорания. Говорю об этом с полным пониманием ситуации, так как имел честь трудится как в правоохранительной системе, так и в структурном подразделении Департамента семейной и молодежной политики города Москвы, в отделе как раз занимающимся взаимодействием с семьями «группы риска» и всевозможной профилактикой, то есть всего того, что можно профилактировать.

Сегодня все чаше возникает вопрос о принятии закона о домашнем насилии и профилактике данного явления. Хочу сразу заметить – проблема актуальна не только и не столько в России, это глобальная проблема, имеющая статус мирового значения (с оттенками социокультурных традиций, национального колорита и местных верований, в связи с чем и различной степенью   латентности). Когда мы говорим о домашнем насилии, то практически со стопроцентной вероятностью в общественном сознании формируется образ несчастной, замордованной мужем или сожителем-тираном женщины, на крайний случай бабушки-старушки, у которой сын деспот и пьяница отбирает на пропой души последние пенсионные крохи. Таким образом в общественном сознании формируется гендерный стереотип виновной стороны, известный по крылатой фразе: «Все мужики – козлы».

А теперь давайте попробуем разобраться в ситуации, вот один из примеров: женщина три раза выходила замуж за вполне адекватных и на первый взгляд положительных мужчин. Но через полтора года совместного проживания ее избранники начинали пить, стараться приходить как можно позже домой, а через год такого житья и бить свою супругу. Три адекватных мужчины, не злоупотребляющих до брака алкоголем и тем более не склонных к проявлениям бытового насилия, за равный промежуток времени переродились в асоциальные личности. К этому выводу, кстати, специалисты отдела профилактики пришли где-то через полгода работы с семьей данной гражданки, а первая реакция была стереотипной: «Вот же мразь, так замордовал бедняжку!).

У нас, к сожалению, гендерное равноправие пока только на словах. На практике – женщина всегда права!  Но в таком случае скажите пожалуйста, как можно расценивать демонстративные собирания и выставления в коридор чемоданов (по поводу и без повода), истерики, затрещина и пощечины с битьем посуды и детей от женщин? Разве эти действия не подпадают под понятие семейного насилия? Либо моральный прессинг? В международной правовой практике есть понятие термина «пытка»: целенаправленное причинение мучений с целью получения информации, либо получения патологического удовлетворения. В свою же очередь поясню, что мучения и страдания могут быть как физическими, так и психологическим (надеюсь по этому поводу у читателей споров не возникнет).

И вот очередная ситуация, ничего не напоминает? Задержался на полчаса на работе и вот вам «здрасте, страсти, мордасти…». Или может быть кто-то не в курсе как ведет себя доминантная самка по отношению к собственному потомству, постоянно унижая и оскорбляя собственных отпрысков. Когда дочь слышит от матери исключительно: «Тупая тварь, принеси, подай, пошла на фиг не мешай», а в сына вколачивается еще одна крылатая фраза: «Ты такой же (далее длинный список перечислений негативных сравнительных характеристик), как твой отец!»

Еще один аспект данной проблемы – сколько тёщ и свекровей стали причинами разводов, сделав проживание избранника или избранницы своего ребенка в браке невыносимым? Затрудняетесь ответить? А на мой взгляд очень интересная статистика получилась бы, если все эти эпизоды взять, как говорится, на карандаш и подшить к обшей практике профилактики домашнего насилия.

Мы же, как правило, рассматриваем конечную фазу конфликта, еще раз извините за цинизм, когда получаем тело – уже хладное или изрядно видоизмененное в связи с нанесением множественных увечий. Тут вам и подростковый суицид, и бытовая «мокруха», и «зажмурившиеся» в пьяном угаре, и «присевшие» за укладывание на больничную койку родных и близких наши сограждане. Но это только те, кто так сказать, стал «героем» криминальной хроники – мизерная часть от общей картинки, поскольку латентная составляющая данной проблемы колеблется в порядке от 70 до 80 процентов случаев и как ни странно – в сознании многих является социальной нормой, по крайней мере, до тех пор, пока не коснется конкретно их самих.

Вадим Ш.